18 апреля отмечается международный день памятников и исторических мест. В преддверии этого дня мы встретились и побеседовали с руководителем управления государственной охраны объектов культурного наследия Белгородской области Алексеем Чернявским.
Выявлять и мониторить
Татьяна Черных, «АиФ-Белгород»: Алексей Сергеевич, какова роль управления в вопросах сохранения и охраны памятников культуры, истории и архитектуры в нашем регионе? Сколько всего объектов культурного наследия Белгородчины значится в реестре?
Алексей Чернявский: Всего в Едином государственном реестре объектов культурного наследия памятников истории и культуры народов Российской Федерации значатся 2 217 объектов, которые находятся на территории Белгородской области. Это единый федеральный реестр, информационная система министерства культуры РФ, куда все регионы вносят свои данные. Памятники могут быть федерального, регионального и местного (муниципального) значения, так предусмотрено законом.
Основной закон, по которому мы работаем — это Федеральный закон № 73 ФЗ от 25 июня 2002 года «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации». В первую очередь наша задача — ведение учета таких памятников, мониторинг их состояния и контрольно-надзорная деятельность, основная задача которой побудить собственников к проведению работ по сохранению этих объектов.
В соответствии с законодательством, вопросы финансирования реставрационных работ в полномочия нашего управления не входят. Но вот определение историко-культурной ценности объектов, которые мы ставим на государственную охрану, утверждение границ территорий вокруг таких объектов, в которых будет действовать особый режим по сохранению самого объекта культурного наследия, описание особенностей, которые послужили основанием для включения объекта в реестр, то есть так называемый предмет охраны зданий и сооружений, — всё это сфера деятельности нашего управления.
— Как происходит выявление новых объектов культурного наследия?
— Это процесс многоступенчатый, отнюдь не одноэтапный. Тут надо сразу разделить объекты археологического наследия и памятники архитектуры и истории. Первые имеют право выявлять только специалисты — археологи. Делают они это на основании открытых листов, которые выдаёт министерство культуры. Производится изучение местности, и если археологический объект выявляется, то археолог направляет в наше управление уведомление об обнаружении такого объекта с описанием границ территории. Чтобы их определить, закладываются шурфы, изучается плотность подъёмного материала, устанавливается датировка найденных предметов.
Вот именно таким образом у нас в регионе проходила работа по поручению Президента РФ по выявлению всех объектов, связанных с Белгородской оборонительной чертой — историческим сооружением XVII века. Начиная с 2021 года, проводились работы, которые финансировались из регионального бюджета. Была изучена территория всех районов Белгородской области, которые по историческим источникам имели отношение к объектам Белгородской черты.
В ходе этой работы был выявлен дополнительно 21 объект — и теперь их у нас 29 на территории региона, все включены в реестр в качестве объектов культурного наследия федерального значения. Такая масштабная работа по включению памятников археологии в реестр проведена в регионе впервые с 1997 года.
— 21 новый объект — это места, где были крепости?
— Это места, где были крепости, остатки оборонительных валов, места поселений и даже захоронения возле них. Общественники очень помогли нам в этой работе, активно участвовало историческое общество «Ратник».
Все эти объекты в 2023 году получили официальный статус, и значит, все они будут сохранены.
А вот если говорить про здания, то тут механизм выявления проще. К нам в управление с заявлением о включении в государственный реестр объекта культурного наследия может обратиться любое заинтересованное лицо, будь то краевед, исследователь, общественник и даже просто житель населённого пункта. Но заявитель должен обосновать документально почему он считает этот объект таковым. Это могут быть документы из архивов, какая-то другая исследовательская литература. И мы в установленный законом срок определяем историко-культурную ценность этого объекта — подтверждается она или нет, и если подтверждается, то его включают в перечень выявленных объектов культурного наследия. На объекты в этом перечне уже распространяются требования закона по их сохранению. Затем, когда определена их категория, проведена историко-культурная экспертиза, подтверждающая их ценность, объекты включают в реестр.
Государственная охрана обеспечивается именно разработкой и утверждением учётной документации, которая определяет параметры того, что мы сохраняем, на какой территории, что можно строить вокруг объекта, какая вокруг градостроительная среда, какой должна быть зона охраны объекта. Мы всегда стараемся сохранить и взять на государственную охрану старинные здания с подлинным внешним видом, с какими-то архитектурными элементами, либо если они связанны с жизнью и деятельностью важных для нашего региона исторических личностей.
— Есть ли памятники, которые находятся в государственной собственности? Или они у нас все у частных лиц?
— Закон не запрещает ни частную, ни государственную, ни муниципальную собственность на объекты культурного наследия. Они могут быть в собственности юридических или физических лиц, общественных организаций. Мы осуществляем государственный надзор за использованием всех памятников, независимо от форм собственности.
У нас есть объекты, находящиеся и в государственной собственности. Как правило, в них размещены государственные учреждения. Например, в историческом здании, памятнике архитектуры XIX века «номера Вейнбаума» на Гражданском проспекте в Белгороде размещается региональное министерство культуры.
Сейчас идёт реставрация номеров Вейнбаума за счёт бюджетных средств. И само наше управление размещается в здании бывшей церковно-приходской школы — объекте культурного наследия начала XX века.
Правила реставрации
— Как проходят работы по реставрации?
— Любая реставрация начинается в первую очередь с того, что мы должны определить те особенности, которые послужили основанием для включения объекта в реестр памятников и которые не подлежат изменениям. Это предмет охраны объектов культурного наследия. Мы можем его ремонтировать какими-то современными материалами, но какой вид объект будет иметь после реставрации, определяется предметом охраны ещё до того, как начинаются сами работы. Это полномочия нашего управления или собственников, если они заинтересованы в ремонте — они вправе нанять специалистов, которые опишут и изучат сам объект в разные периоды времени, поскольку до нашего времени многие объекты доходят с поздними пристройками, с какими-то переделками, не всегда ценными. Бывает, конечно, что сохраняются очень интересные элементы — например, на Главпочтамте, недавно внесённом в реестр объектов культурного наследия, сохранились даже светильники 1961 года, и в предмет охраны они внесены. То есть при будущем ремонте их нельзя демонтировать, а надо восстанавливать.
Полномочия нашего управления — выдача разрешения на реставрацию, допуск организаций для производства работ и собственно контроль за ними в ходе их проведения.
Ещё до начала реставрационных работ в обязательном порядке разрабатывается специальная научно-проектная документация. Нужна также историко-культурная экспертиза — её проводят независимые аттестованные специалисты, и в нашем регионе всего два эксперта такого высокого уровня.
Работы по реставрации объектов могут осуществлять только организации, которые имеют специальную лицензию Министерства культуры РФ. Такие работы в обязательном порядке проводятся при участии научного руководителя. Вот как на раскопках непременно присутствует профессиональный археолог, руководящий всеми работами, так и во время ремонтно-реставрационных работ на памятниках архитектуры и истории обязательно осуществляется авторский надзор и научное руководство проведением этих работ.
- В этом году внесены в реестр ещё четыре новых объекта, и не все они находятся в хорошем состоянии – что будет делать управление для их сохранения?
— Да, ещё четыре здания включены в реестр, три их них — это объекты регионального значения: Главпочтамт, дом купцов Морозовых в Старом Осколе и складское помещение в шебекинской Ржевке.
Дом Серафима Тяпочкина — объект местного значения на территории Ракитянского района, архитектурной ценности он не представляет, но в нём жил старец Серафим, и внести его в реестр памятников — это было пожелание местных жителей, духовенства, общественности, и мы поддержали это начинание.
Так же и по дому купцов Морозовых — это было обращение граждан, мы выехали на место, обследовали здание, встретились с сотрудниками Старооскольского краеведческого музея, которые подобрали исторический материал, обосновывающий историческую ценность этого строения.
Включение этих зданий в реестр гарантирует их сохранение — они теперь находятся под государственной охраной как объекты культурного наследия, а значит, их нельзя сносить, видоизменять, на них теперь распространяются требования по сохранению, реставрации, приспособлению к современному использованию, предусмотренные федеральным законодательством. Мы теперь будем мониторить их состояние и взаимодействовать с собственниками в вопросах их сохранения.
Закон обязывает собственника объекта культурного наследия нести расходы по его содержанию, поддержанию в надлежащем санитарном и техническом состоянии. Такому собственнику выдаётся охранное обязательство — документ, который регламентирует наши взаимоотношения, как госоргана, с собственником объекта. В нём закрепляется перечень необходимых ремонтно-реставрационных работ и устанавливаются их сроки и объёмы.
Ещё раз подчеркну: финансирование ремонта и реставрации объекта в полномочия нашего управления не входит. Если здание принадлежит частному лицу, то оно и должно финансировать работы, привлекать свои или заёмные средства, инвесторов. По дому купцов Морозовых и складу в Ржевке мы сейчас будет работать с собственниками, выдавать охранные обязательства, определять с ними сроки по восстановлению — и дальше у нас есть механизмы контрольно-надзорной деятельности, вплоть до понуждения через суд. Да — это процессы небыстрые. Не бывает так, что вот сегодня присвоили статус, внесли в реестр, а завтра уже поставили леса и всё отреставрировали.
— А были у нас в регионе случаи, чтобы через суд у объекта культурного наследия заменяли нерадивого собственника?
— Да, такое бывало, есть положительный пример: в Волоконовском районе усадьбу Ковалевского через суд забрали у нерадивого собственника. Но это всё-таки исключительная мера. Мы требуем от собственника соблюдения охранных обязательств.
Усадьба Курчаниновых и «дом со знаменем»
— А какова судьба усадьбы купца Курчанинова на Пушкинской улице в Белгороде — она окончательно развалится, или все-таки есть надежда на её восстановление?
— Это два объекта — сам «домик с колоннами» и соседнее здание. Собственники там — физические лица. Изначально у них были серьёзные намерения по восстановлению этих объектов, но после эпидемии ковида их финансовая ситуация изменилась. Нам пришлось выдавать им предписание о необходимости реставрации, поскольку здания с каждым годом сильно ветшают.
В конечном итоге мы были вынуждены идти в суд и требовать исполнения предусмотренных законом охранных обязательств. Судебное решение вынесено в пользу госоргана — понуждение собственников в судебном порядке произведено, и теперь будут действовать судебные приставы, получившие исполнительный лист. Мы знаем примеры, когда за неисполнение судебного решения приставы принимали решение о продаже объекта — нельзя исключать и эту возможность, если ситуация не будет решаться.
— Наши читатели обращались в редакцию по вопросам реставрации памятников архитектуры: белгородцы, например, были недовольны проведенной реконструкцией дома купца Шашурина на ул. князя Трубецкого, 41, по их мнению, от памятника там ничего не осталось. Горожане боятся, что и с домом купца Мачурина на ул.Преображенской, 57 будет то же самое. Как управление контролирует ход работ?
— Мы обязаны и должны контролировать ход работ — после каждого выданного разрешения на реставрацию, ремонт и приспособление к современному использованию объекта культурного наследия мы формируем программу проверок. Мы информируем об этом прокуратуру, наши специалисты выходят на объект в ходе реставрации, берут пояснения у собственника и у научного руководителя — почему они поступают именно так, почему применяют именно эти технические решения, производят фотофиксацию. Если имеются отклонения от проектной документации, выдаём предписание по исправлению замечаний.
Например, если говорить про дом Мачурина, нас не устраивало, как изготавливается декор на стенах, мы выдали предписание.
Нельзя говорить, что там ничего не осталось: в подвале там историческая кладка, и её полностью сохраняют.
Этот объект долгое время был в неудовлетворительном состоянии, у него обрушилась крыша, а предыдущий собственник — юридическое лицо — обанкротился. Нам за этот объект пришлось буквально бороться, и мы всё-таки смогли найти ему другого инвестора, который готов его реставрировать. Нынешний владелец делает всё, чтобы восстановить объект качественно и на долгий срок. Они даже восстанавливают кладку стен, хотя её и не будет видно под штукатуркой, воссоздают все кирпичные архитектурные элементы. Предмет охраны на этом объекте — фасад и все архитектурные детали, сводчатые подвалы, он будет таким же одноэтажным, с кровлей в фальцевом исполнении — это более традиционно для исторических зданий Белгорода. Сейчас там произведено очень серьёзное усиление фундамента, разгрузили своды, сделали дополнительное перекрытие между цокольным этажом и самим объектом — все в соответствии с документаций. Так что восстановление этого здания производится по всем правилам: силуэт, декор здания — всё будет сохранено в том виде, в котором оно дошло до наших дней и было поставлено на государственную охрану.
Документация по всем требованиям закона была разработана и на объект на ул. Князя Трубецкого, 41. Было выдано официальное разрешение на проведение работ. Работала лицензированная организация.
Мы также все этапы контролировали. Исторические элементы памятника были сохранены. А что касается мнения, что «остались одни стены», то напомню, при выявлении объекта культурного наследия определяются те его особенности, которые не подлежат изменению. И вот в данном здании это были не только объемная композиция и архитектурный декор фасадов, но и материал стен. В большей части его удалось сохранить, нагрузку здания перенесли на металлический каркас, усиливающий стены.
Если внутри объекта есть что-то исторически ценное, например, лепнина или камин — это всегда подлежит сохранению. Вот в номерах Вейнбаума есть камины — они будут восстановлены и отреставрированы. А в данном случае оригинальное внутреннее убранство уже отсутствовало на момент расселения объекта и признания его аварийным.
Да, порой значительный объём демонтажных работ, которые ведутся на памятнике архитектуры, вызывает опасение у наших граждан. Но мы рады, что в нашем городе много неравнодушных к его истории жителей. При этом нужно понимать, что любая реставрация с этого начинается: специалистам необходимо провести дефектовку, разобрать и вывезти оттуда все многолетние наслоения отделочных слоёв, не имеющие исторической ценности, весь мусор, всю гнилую древесину перекрытий, кровли и т.д. В здании после реставрационных работ должна быть обеспечена безопасная эксплуатация, выполняться актуальные требования к противопожарной защите, инженерным коммуникациям, должен быть доступ для маломобильных групп граждан.
— Еще один объект, о котором не раз писала наша редакция — так называемый «дом со знаменем Победы» № 25 по Белгородскому проспекту. Правда ли, что он стал объектом культурного наследия?
— Да, теперь это памятник истории и культуры местного значения, в феврале этого года он был внесён в реестр. Мы проводили исследования его историко-культурной ценности, но так и не смогли найти документального подтверждения того, что именно на этом здании 5 августа 1943 года впервые было водружено Красное знамя при освобождении Белгорода. Всё-таки таковым официально считается здание на улице Николая Чумичова, 31, где сейчас расположено управление судебного департамента. Мы знаем об исторической фотографии, но можно предположить, что её сделали позднее, уже как постановочную, как символ освобождения — солдат со знаменем в этом полуразрушенном доме.
Это здание для многих стало историческим символом, игнорировать общественное мнение ни эксперты, ни наш научно-методический совет не стали. Для Белгорода это здание имеет историческое значение, поэтому оно и включено в реестр памятников истории и культуры как объект местного значения.
Но у этого объекта есть собственники, их достаточно много и это физические лица. А полномочия по расселению жилых помещений — у муниципалитета. Теперь здание находится под государственной охраной — его не снесут. Следующий наш шаг — работа со всеми собственниками. Но о сроках ремонта и каких-то этапах говорить пока рано, мы ожидаем и от муниципалитета каких-то системных решений по этому вопросу. В любом случае предстоит ещё большая работа.
