Именно в эти дни, в марте 80 лет назад произошла вторая оккупация Белгорода немецко-фашистскими захватчиками. О том, что происходило тогда на Белгородчине, о мифах и реальности того времени рассказал в рамках проекта «БелНаука» Юрий Коннов - историк, член Российского военно-исторического общества, бывший руководитель государственного архива новейшей истории Белгородской области (ГАНИБО).
Юрий Васильевич всю жизнь занимается архивными документами и историей города. Тема лекции вызвала большой интерес - зал культурного центра «Октябрь» был переполнен.
Самые интересные моменты лекции и разговора с Юрием Васильевичем после её окончания - в нашем материале.
Поэтапная оккупация
Есть заблуждение, что вся территория Белгородчины, которая входила тогда в состав Курской и Воронежской областей, была оккупирована сразу. Это не так. 19 октября 1941 года были первыми оккупированы Борисовский и Грайворонский районы, затем немцы заняли Красную Яругу, Борисовку, Томаровку, Микояновку, Ракитное. 24 октября наши части оставили Белгород. Красная армия ушла, причём особых боевых действий не было, только 21–23 октября на дальних подступах к городу, в районе Стрелецкого-Пушкарного арьергарды, остатки танковой бригады, одного-двух стрелковых батальонов боролись с немецкими наступающими частями 29-го пехотного корпуса Вермахта.
Из Белгорода наши войска уходили на Корочу, на Шебекино. 25 октября собравшиеся на своей базе в районе Батрацкой Дачи партизаны Белгородского объединенного партизанского отряда обнаружили, что немцы захватили Белгород, продвинулась чуть дальше вдоль поймы Северского Донца, дошли до Ближней Игуменки, до Беловского, Разумного, Мясоедово и на этой линии остановились и начали укрепляться. И партизанам пришлось посылать конных связных для передачи нашим частям, нашему командованию, сведений, что немцы остановились и не идут дальше. Так что с 24 октября 1941 года и до июня 1942 года линия фронта проходила от Белгорода на расстоянии примерно в восемь-десять километров.
Некоторые населённые пункты переходили из рук в руки по нескольку раз. Сплошной линии фронта тоже не было. Восточная часть нашего региона была оккупирована уже в июне-июле 1942 года.
Про Камышитовый завод
Оккупация в массовом сознании в основном связана со зверствами фашистов. В городе есть Парк Памяти, где на памятнике выбито, что здесь похоронены более двух тысяч белгородцев - те, кого расстреляли, повесили, кто из военнопленных умер в концлагере.
Было очень много публикаций по поводу трагедии на Камышитовом заводе в феврале 1942 года, где сожгли, я считаю, около 700 человек, хотя в публикациях обычно называют цифру в две тысячи. Но просто невозможно было две тысячи человек уместить в том сарае. Среди них было много евреев, которых раньше эвакуировали из Черниговской области. Вместе с ними были задержанные подпольщики, партизаны.
Камышитовый завод был за территорией города. Не следует забывать, что сам город в то время был в квадрате улиц Вокзальной с востока, Белгородский проспект, бывшая Литвинова с севера, улица Пушкина с запада и улица Победы, река Везёлка с юга. Камышитовый завод был на территории Белгородского района, и первый акт об этом злодеянии, первые раскопки проводили именно власти Белгородского района, райисполком, сразу после освобождения Белгорода в августе 1943 года. Нашли большое количество фрагментов костей, одежды, всё это было сгоревшее, и даже по их количеству нельзя было точно определить, сколько людей там погибло. Я говорю 700, поскольку в архиве есть документ, где эта цифра указана. Людей группами по 40–50 человек загоняли в сарай и расстреливали, а потом трупы сожгли. Причём делали это не немцы - немцы стояли вокруг и отдавали приказы - а делали это всё полицаи.
Это не был акт возмездия. С начала 1942 года активизировались боевые действия, 5 января войска Красной армии предприняли первую попытку освобождения города, и немцы таким образом решили просто избавиться от всех задержанных.
Запугать людей
Оккупанты первым делом стремились запугать мирное население, в первые дни вышло огромное количество приказов - о том, чтобы всем стать на учет, зарегистрироваться, прекратить всякую торговлю, рынок, или, как тогда говорили, базар закрыли, магазины и предприятия не работали. И в каждом приказе последняя фраза: «За неисполнение - расстрел».
Немцы хотели, чтобы местное гражданское население им не мешало. Солдат и офицеров размещали в домах, выселяя жителей в подвальные помещения, в сараи - город был в основном одноэтажный, у всех были хозпостройки, но их не хватало, приходилось ютиться. Когда они разместились, начали оборудовать укрепления вокруг города - целую сеть дотов, дзотов, траншей - на случай, если вдруг наши начнут контратаковать. Так что ещё один миф, что наши боялись наступления немцев - наоборот, немцы боялись наступления наших.
Известная фотография сделана в одной из деревень где-то у нас на Белгородчине.
Довольный оккупант отобрал у кого-то поросёнка и с вожделением гонит его куда-то, а местные ребятишки смотрят, может быть, даже с их двора забрали эту животинку.
Есть фото здания аптеки № 8, она располагалась на углу нынешней улицы 50-летия Белгородской области (по-старому Чернышевского) и проспекта Славы (по старому ул. Фрунзе) - на этом месте в войну была аптека, а до революции - трактир с большим подвалом, с мощными стенами. Оккупанты превратили этот подвал в место содержания арестованных. Здесь пытали, избивали, отсюда уводили на казнь. В просторечии оно вошло как «коцет».
Здесь же держали заложников. Пожалуй, это было самым страшным в оккупации: ты жил себе тихо, выходил из дома и мог оказаться в подвалах коцета, а через два-три дня тебя могли безвинно повесить на базарной площади. Именно заложников в первую очередь угоняли в Германию. Многих вызывали повестками, они сохранились, как и карточки угнанных, в повестках чётко указано: явиться на биржу труда, при себе иметь одежду, личные вещи, еду, никто не кормил в пути. И везде приписка - за неявку расстрел. Сохранилась трудовая карточка Марии Чеботарёвой - одной из тех, кто был угнан в Германию уже после второй оккупации Белгорода. Кому-то везло, если попадал в дом, становился прислугой у бауэра, но очень многим пришлось работать на оборонных заводах, в тяжёлых условиях, очень многие оттуда не вернулись, погибли.
Людям как-то нужно было жить и в оккупации, что-то зарабатывать, чем-то питаться, потому очень многие пошли работать. Одним из первых приказов немецкой комендатуры все медицинские работники должны были приступить к своим обязанностям в городской больнице и в городской поликлинике. Не потому, что немцы заботились о гражданском населении, они боялись всяческих эпидемий, тифа, который в те годы был частым гостем.
Заработали школы, предприятия - восстановили центральную электростанцию, которую наши тоже взорвали, отступая, в городе появился свет. Запустили работу элеватора, мельницы, восстановили железнодорожный узел. Заработал даже пивоваренный завод - пиво производили для немцев и для гражданского населения. К декабрю разрешили торговлю на рынке - правда, с ограничениями, например, в течение всей оккупации запрещалось продавать мясо, хотя процветала и торговля из-под полы.
Подполье
Наиболее известное у нас - Мясоедовское подполье в Белгородском районе - Мария Ушакова, её брат, ещё несколько молодых ребят, по 14–17 лет.
И в документах, и в воспоминаниях людей часто можно прочесть, что подпольщики, особенно молодые, действовали по нескольку месяцев в тылу врага - собирали сведения, расклеивали листовки. Но когда начинаешь внимательно изучать документы, понимаешь, что это не совсем так. Яркий пример - в Грайворонском районе, где трое ребят - Женя Белецкий, Коля Синицын и Петя Игнатенко были казнены 7 ноября 1941 года. Напомню, Грайворон немцы захватили 19 октября, а 4 ноября эти ребята срезали огромный кусок телефонного провода, который шёл от Грайворона до Великой Писаревки в Сумской области и соединял оккупационные гарнизоны. Таким образом они навредили врагу, оборвали связь. В тот же день их задержали.
Это характерная черта - молодёжь была воспитана в советское время, они считали, что под ногами врага должна гореть земля, и что все вокруг думают так же. Но кто-то шёл в работать в полицию, а кто-то разоблачал подпольщиков. Этих вот ребят задержали, потому что бдительные граждане сообщили в городскую управу. Их били три дня, и днем 7 ноября, в день Октябрьской революции, они были повешены. Похоронены они в Грайвороне, где расположен Мемориал Славы. В 1981 году эти ребята были награждены посмертно медалями «За отвагу».
Ещё один пример - Елена Васильевна Виноградская. Её имя долго носило Белгородское медучилище.
16 декабря 1941 года она была казнена, повешена на базарной площади. Нет ни одного документа, подтверждающего, что она была подпольщицей. В ГАНИБО хранится тетрадь с воспоминаниями Николая Тихоновича Дятьковского, руководителя городского отдела НКВД в период до оккупации, который отвечал за подполье, за создание партизанского отряда. И он пишет, что Виноградская к нему приходила - она была общественницей, возглавляла до войны один из комитетов комсомола. Она просила записать её в партизанский отряд. Ей тогда было 29 лет и у неё было уже трое детей на руках, больная мать, и Дятьковский поэтому ей отказал.
Я считаю, что Виноградская была просто глубоко преданным своей стране человеком, и она по собственной инициативе писала листовки и пыталась расклеивать их на улицах Белгорода, за что и была задержана и впоследствии казнена. Это подвиг, она была патриотом, но связи с подпольем у неё не было.
И вообще в Курской области жёстких выводов не делали, а вот в Воронежской области после полного освобождения в марте 1943 года, в отчетё четвёртого отдела областного управления НКВД чёрным по белому написано, что работа по организации подпольной деятельности на территории Воронежской области была провалена.
Про полицаев
Когда наши войска пришли после первого освобождения Белгорода 9 февраля 1943 года, в частях был большой некомплект. Работал полевой военный комиссариат, который призывал всех лиц, подходивших по возрасту - от 18 до 60 лет. И многие из тех, кто сотрудничал с немцами, особенно бывшие полицаи, сами пошли в эти полевые военкоматы, брали в руки оружие и воевали в Красной армии, тем самым уходили от ответственности.
Потом, уже в конце 40-х- начале 50-х годов какая-то часть их была выявлена. Массовый судебный процесс произошёл в 1959 году, когда судили заместителя начальника городской полиции Федоровского и его ближайших подручных, и их потом расстреляли. Федоровский люто ненавидел советскую власть, он, единственный из всех задержанных после войны полицаев, всё рассказывал - и как пытал, и кого пытал, все остальные не признавались, говорили, что они были то поварами, то водителями.
А второй большой процесс прошёл уже в 1979 году, когда выявили уже не только сотрудников полиции, но и карателей, и их настигло возмездие. Но не всех - например, Беланова, начальника городской полиции Белгорода с октября 1941 года, так и не нашли, он ушёл с немцами.
О разрушении города
9 февраля 1943 года Белгород в первый раз освободили, а 18 марта немцы его снова оккупировали, и окончательно освободили уже 5 августа 1943 года. Белгород был сильно разрушен именно перед и во время второй оккупации.
С 7 марта 1943 года, когда в Белгороде решили разместить штаб Воронежского фронта, начали размещать отдельные подразделения и части, обустраиваться - немцы об этом узнали, и начались ежедневные налёты на город, службы ПВО насчитывали в день до 90 самолёто-пролётов.
Если в первую оккупацию наши просто ушли, а немцы зашли, то в марте 1943 года уже был бой в городе, много зданий сгорело. Линия фронта прошла по Северскому Донцу, и до августа каждый день были артналёты с одной и с другой стороны, каждый день работала авиация. Уже перед самым наступлением, которое началось 3 августа, город ещё раз обрабатывала и наша авиация, и артиллерия. Так что именно с 7 марта и до 5 августа 1943 года Белгород и был разрушен от военных действий. После освобождения насчитали около 40 зданий, которые ещё более-менее оставались пригодными, которые можно было быстро восстановить.
Из зоны боевых действий людей массово отселяли - и наши, и немцы, которое просто собрали жителей, погрузили в вагоны и вывезли под Полтаву, и там в чистом поле остановили поезд и всех выпустили - идите куда хотите, но в Белгород не возвращайтесь. Кто-то ушёл из города ещё перед второй оккупацией, кто-то погиб, ведь город бомбили. И в итоге - эту цифру любят называть, - что из 34 с лишним тысяч жителей довоенного Белгорода Красную армию 5 августа встречали 150 человек. Это как раз те, кто спрятался и кого ни немцы, не наши не смогли выкурить из прифронтовой зоны. Но уже через три дня после освобождения население было около трёх тысяч - люди сразу начали возвращаться.
Почему Белгород не город-герой?
Звание «город-герой» давать было не за что - если сравнивать Белгород и Одессу, Севастополь, Ленинград, которые держали оборону. Да, сама Курская битва стала переломной в войне, но заслуги города в ней не было, большую часть времени город находился под оккупацией. Когда наши наступали, город добили, были тяжёлые бои - но со Сталинградом тоже не сравнить. Но не нужно забывать, что только Орёл и Белгород имеют звание «Город первого салюта», что наш Белгород - город воинской славы.
Полностью посмотреть лекцию можно по ссылке.
