Корреспондент «АиФ — Белгород» поговорила с руководителем Психологической службы НИУ «БелГУ», психологом, кандидатом психологических наук Дмитрием Сазоновым о том, каково быть психологом на фоне такой непростой обстановки в мире, о сложностях в работе с людьми и многом другом.
Путь в психологию
Екатерина Добринская, «АиФ — Белгород»: Дмитрий, почему вы выбрали профессию психолога?
Дмитрий Сазонов: В каком-то смысле я выбрал психологию случайно, но в то же время в этом выборе была глубокая закономерность.
Изначально я учился в педагогическом колледже на учителя труда и черчения. В процессе учёбы понял, что меня больше тянет к людям. После колледжа я хотел поступать на философский факультет: меня постоянно мучили вопросы смысла жизни, бытия, существования человека. Знакомый предложил другой вариант — психологический факультет. Эта идея показалась мне хорошей.
Я гармонично включился в учебный процесс, был очень активным и вовлечённым студентом — мне очень нравилось учиться. Мне хотелось заниматься научной деятельностью и искать ответы на вопрос, который я с юношества себе ставил: «Кто такой человек?».
— Расскажите, пожалуйста, о своём профессиональном пути?
— Мой профессиональный путь тернист, сложен и неоднозначен. После университета я планировал вести научную карьеру, хотел заниматься исследованиями по психологии человека. Защитил диссертацию, начал работать в вузе, преподавать, но со временем этот образ жизни вошёл в конфликт с семьёй: у нас родился второй ребёнок, нужно было кормить семью. Также у меня было много профессиональных амбиций: пойти в организационную психологию, стать организационным консультантом, помогать компаниям в управлении персоналом, повышении эффективности.
Я ушёл из университета в сферу управления персоналом и проработал в ней несколько лет: занимал штатные должности, вёл фриланс-проекты по управлению персоналом в разных компаниях. Работа была сложной и интересной — она мне очень нравилась, в ней я окреп. Со временем я решил найти более стабильную работу. Кроме того, в сфере управления персоналом мне не хватало глубины, возможности познавать человека. Вернулся в университет, где мне предложили возглавить Психологическую службу — я согласился и руковожу ей уже шесть лет.
Я начал более плотно заниматься практической психологией, психотерапией, получил дополнительное образования. Сфокусировался на разговорной терапии, но продолжал и продолжаю заниматься проектами по управлению персоналом.
— С кем вы в основном работаете?
— В основном за психологической помощью на базе университета обращаются студенты. Как правило, их беспокоят депрессивные и тревожные состояния, взаимоотношения с родителями и партнёрами, вопросы карьеры, профессиональной самореализации. Иногда приходят клиенты с суицидальным риском.
На частные приёмы ко мне преимущественно ходят женщины. Однако и количество мужчин, нуждающихся в помощи, за последние два года возросло: если раньше их было порядка 25%, то сейчас — 40%.
Обращается очень много женщин, которые состоят в абьюзивных отношениях, сталкиваются с домашним насилием. Много обращений связано с семейными проблемами — спектр проблем очень широк.
Сложности работы
— Бывают ли случаи, когда вам эмоционально сложно работать? Как вы с этим справляетесь?
— Я уже прошёл период, когда эмоционально сильно вовлекался в процессы, которые происходят в жизни клиента. Занимался этим вопросом, прорабатывал, поэтому сейчас для меня это не проблема. В настоящее время трудности связаны с высокой интеллектуальной нагрузкой, сильной сосредоточенностью и концентрацией внимания.
Важно очертить круг ответственности. Часто мы, психологи, вовлекаемся в жизнь клиентов, считаем, что можем помочь им больше, чем это на самом деле возможно. Это живая работа — здесь нет жёстких алгоритмов, которые можно применять к одному и тому же человеку, их всегда нужно адаптировать.
Важно проводить рефлексии собственных встреч с клиентами, чтобы видеть свои ошибки, исправляться, поддерживать себя, если что-то получилось. Все ситуации нужно использовать для развития, более точной работы с клиентами.
— Что вы любите в своей работе больше всего? Какие моменты наоборот расстраивают?
— Очень приятно помогать людям, приятно получать положительную обратную связь от клиентов, которые говорят, что работа была полезна. Мне нравится экспериментировать: действовать по-другому в рамках своих подходов. Люблю собирать обратную связь от клиентов, совместно конструировать формат, который будет им наиболее полезен.
Расстраивает, когда человеку нужна помощь, но ты не можешь её оказать, потому что закончился лимит встреч или у человека нет средств. Также расстраивает, когда человек может получить психологическую помощь, но в силу различных обстоятельств не получает. На всех мероприятиях я говорю о том, что необходимо развивать бесплатную психологическую помощь для уязвимого населения. Огромное количество взрослых нуждается в психологической помощи, но не могут за неё заплатить — это сложная и затратная услуга, которая до сих пор считается элитарной.
— Помогают ли знания психологии в обычной жизни?
— При создании семьи эти знания мне очень помогли — моя супруга тоже психолог. Немаловажную роль сыграла наша с женой рефлексивность, способность задумываться над своей жизнью, выстраивать такие отношения, которым были бы обоим полезны и вели в счастливое будущее. То же касается воспитания наших четверых детей — я считаю, опыт благополучный, хотя, конечно, были и родительские ошибки. Детям 17, 14, семь и четыре года — уже есть возможность оценить плоды воспитания.
В повседневной жизни психология становится образом мыслей — невозможно различить, где ты рассуждаешь как обычный человек, а где как психолог. Иногда я рассуждаю обычным образом, а люди утверждают обратное: «Сразу понятно, что ты психолог!». Иногда я действительно применяю свои навыки, которые помогают выстраивать отношения с людьми, выходить из конфликтов.
— Как вы проводите свободное время?
— Раньше я играл на классической и акустической гитаре, но сейчас времени и сил на это хобби нет. Я очень люблю астрофизику, квантовую механику и тектонику: смотрю видео на эту тему и так отдыхаю.
Основное моё времяпровождение — общение со своей семьёй и покой. Мы отправляемся в маленькие путешествия на природу, ездим в небольшие туры в соседние города.
Советы психолога
— Как вы считаете, почему многие люди, испытывающие жизненные трудности, не решаются обратиться к специалисту? Что вы можете им посоветовать?
— Культура обращения за помощью — это определённый уровень культуры личности. Чтобы обратиться за помощью к психологу, нужно понимать, что психологические проблемы — это не блажь, а определённые процессы в нашем организме или между людьми. Не все считают ментальные нарушения проблемой, думают, что справятся с ними сами, но это не так: зачастую нарушения связаны с серьёзными стрессами, физиологическими проблемами. Понять это получается не у всех — люди росли в разной культурной среде, социальной прослойке. Некоторые даже не знают, чем занимаются психологи, путают с психотерапевтами и психиатрами. Кроме того, нужен определённый уровень доверия, готовность раскрыться и преодолеть страх.
Таким людям я бы посоветовал задуматься: когда вы хотите построить дом, вы же не идёте учиться на строителя, а обращаетесь к специалистам. Когда человека беспокоят проблемы со здоровьем, он без стыда и неловкости обращается к медикам. Психологи занимаются ментальным устройством человека, у них есть обширный пласт знаний — почему бы не воспользоваться помощью профессионала?
Общение с психологом уникально. Некоторые клиенты на сеансах впервые в чём-то признаются. Если другие люди могли бы осуждающе отреагировать на признания, то с психологом, если он профессионал, такого не будет: он примет человека при любой его противоречивости, безоценочно, и поможет найти решение.
— Увеличилось ли количество людей, обращающихся в службу за психологической помощью, за последние два года?
— Мы действительно фиксируем увеличение количества обращений, но я бы не связывал это с геополитическими событиями. По словам новых студентов, они приходят в Психологическую службу, потому что им нас многие рекомендуют. Мы подросли в профессиональном уровне, повысили свою эффективность. Частных приёмов тоже стало больше, потому что меня как специалисты рекомендуют.
На мой взгляд, экономические и политические процессы всё же усугубляют проблемы людей, которые были у них ранее, но первопричинами обращений не являются.
— Можете, пожалуйста, дать несколько советов читателям: как справиться с тревогой из-за происходящего в мире?
— Большинство людей столкнулось с экзистенциальной тревогой — не просто переживаниями из-за увольнения или заболевания, а тревогой, связанной с общественным существованием.
Нужно принять мир таким, какой он есть. В основном тревоги связаны с непринятием: мы строим в голове мир со стабильной экономикой, дружными странами, полный гуманности. Когда человек поймёт, что это не так, то начнёт искать опору в себе, своём окружении, станет более гибким и готовым держать удар внешних обстоятельств. Тревоги во многом связаны с инфантильным отношением к жизни, отрицающим некоторые вещи. Не нужно ожесточаться или становиться циником, нужно видеть в мире как радость, так и страдания, несчастья.
Важно опираться на свой опыт и постоянно обращаться к нему: как правило, наши тревоги не оправдываются, и плохое не приходит в нашу жизнь, либо плохое приходит, но последствия от него не такие сильные, как мы представляли.
Нужно заземляться, сужать видение мира до тех размеров, на которые человек может повлиять: до размера своей жизни, своей семьи. Можете сегодня поехать на работу — езжайте, можете провести время с ребёнком — общайтесь. На это вы точно можете повлиять. Постоянные тревожные размышления о том, что будет с миром, страной, в большинстве случаев, не будут полезными.
