Белгородская область, как и вся страна, постепенно выходит из режима самоизоляции. Но есть люди на свете, для которых такая жизнь – норма, избранная сознательно ради служения Богу. Эти люди – монахи. В селе Новотроевка Корочанского района есть скит, настоятелем которого вот уже почти пять лет служит игумен Агафангел (Белых).
Четыре насельника и собаки
Новотроевка находится всего в 40 км от Белгорода в стороне от трассы. Поля, перелески, редкие деревни, тишь и глушь. Скит виден издали - золотеет купол над свежим деревом недавно построенной часовни, краснеет кирпичный двухэтажный братский корпус.
«Часто спрашивают, почему подворье возникло именно здесь, - говорит батюшка. - Первым настоятелем, с 2003 года, тут был отец Климент, он, собственно, всё и основал на этом участке в пять гектаров – это были в основном неудобья, болото, заросшее старыми гнилыми деревьями. Он хотел здесь организовать скитскую жизнь, построить храм, мечтал сделать реабилитационный центр».
Пока на месте храма залит только фундамент и подвешены на перекладине колокола. По центру на подставке проскинитарий - маленькая часовенка с лампадкой внутри. Отец Агафангел поясняет – такие в Греции обычно ставят в памятных местах.
В 2015 году отец Климент по состоянию здоровья вышел за штат и уехал, а отец Агафангел именно тогда вернулся на Белгородчину после десятилетней миссии на Крайнем Севере. Владыка Иоанн благословил его поселиться в Новотроевке.
«Миссия – это, конечно, замечательно, это постоянные труды, - говорит батюшка. - Я ведь объездил весь Крайний Север и Дальний Восток, приходилось много общаться с людьми, ездить на вездеходах, летать на вертолётах, благовестить, крестить, учить якутский язык. Но ведь всему своё время. Немалая часть моей жизни уже прошла, мне 51 год, так что очень хотелось тишины и настоящего монашеского жития».
Про Новотроевку он даже и не слышал, а когда вышел от Владыки, как раз встретил отца Климента, который тоже пригласил его в скит.
«Я приехал сюда осенью, в октябре – красота потрясающая, леса вокруг оранжево-золотые, воздух ясный, чистый, тишина такая, что дух захватывает. И подумал, что вот наконец и нашел пристанище, о каком мечтал с юности, - говорит батюшка и добавляет с улыбкой: - Я потом уже случайно узнал, что память святого Климента и святого Агафангела празднуется в один день, и поётся тропарь: «Климент в мрежи уловил Агафангела».
Подвизаются на подворье два монаха – настоятель и отец Феодосий, а с ними ещё один послушник и один трудник. Отец Феодосий – из местных, всех здесь знает, он «пчелиных и рыбных дел мастер», на его попечении и пасека, и пруды. Пруды знатные, немалыми трудами их создали из бывшего болота, копали экскаваторами на глубину до трёх метров, чтобы можно было разводить рыбу, вот недавно запустили мальков карпа.
Послушники, правда, в помощь по хозяйству долго не остаются, дольше года ещё никто не жил. Кому-то устав монастырской жизни кажется чересчур строгим: службы с шести утра, долгие, в праздник и по пять часов, посты строгие – в Великий пост в определённые дни пища всего раз в день. А кому-то, наоборот, кажется, что жизнь здесь слишком оживлённая – летом приезжают к отцу Агафангелу духовные чада, порой и с семьями на несколько дней – поработать, помолиться, рыбу половить. Для таких приезжих есть гостиный дом.
Поработать тут есть где: большой огород, сад, всё хозяйство на самообеспечении, даже хлеб сами пекут. Есть куры, раньше были и козы, да пришлось отдать. Келья игумена огорожена забором – это загон для двух огромных собак, мастифов Перса и Клёпы.
«Они у вас тут живут?» - спрашиваю.
«Это я у них живу», - улыбается отец Агафангел и гладит огромных псов. Есть еще полулайка Рыся, у неё отдельный загон.
Часовня у святых источников
Батюшка говорит, что за пять лет Господь ни разу не оставил их своим попечением, хотя нет здесь ни богатых спонсоров, ни даже прихожан как таковых. Зимой тут всё от мира напрочь отрезано: в Новотроевку не ходят автобусы, тут нет магазина, а живут постоянно всего человек двадцать. Если отцу Агафангелу надо попасть в Белгород, он вспоминает юность, выходит на трассу и едет автостопом.
И, тем не менее, насельники за полтора года сумели воплотить мечту – построили часовню по имя Святителя Николая Чудотворца, 22 мая отслужили в ней первую Божественную литургию. Митрополит Иоанн освятил здесь два источника, один – в честь Николая Чудотворца, второй – в часть преподобного Сергия Радонежского. Вода в них чистейшая и, говорят, целебная. Для часовни над вторым источником уже припасён литой купол, стоит пока на земле, живописно обвитый плющём.
В братском корпусе – домовая церковь во имя Святой Троицы, с крестом-мощевиком и ковчежцем с частицей мощей Николая Угодника. В трапезной на стене – дерево добра и зла, с золотыми яблоками добродетелей и с сухими яблоками грехов, с четырьмя райскими птицами монашеских добродетелей: нестяжание, отречение от мира, целомудрие и плач. Основа дерева, его корни - камень веры, Священное Писание и Священное Предание. Игумен рассказывает, что появилась эта роспись просто потому, что однажды послушник неудачно поправил лампадку перед крестом, пролил масло на штукатурку и, чтобы закрасить пятно, попросили знакомого художника, приехавшего в скит, сделать роспись.
Как говорить о Христе?
В этом году отмечается 25-летний юбилей Белгородской епархии. Отец Агафангел - один из тех священнослужителей, которые стояли, можно сказать, у ее истоков. Он был в числе первых выпускников Белгородской семинарии с миссионерской направленностью, мечтал жить и служить иеродиаконом в Холковском мужском монастыре, который тогда только открылся. Он один из первых священников, начавших активную проповедь в интернете. Говорит, что недавно ему написал один из читателей его блога, который крестился и стал человеком церковным.
«Кто знает, может, ради него одного и стоило всё затевать? Кто знал тогда, как надо в интернете говорить о Христе? Всё было наощупь, наугад, – вспоминает батюшка. – Мы и сейчас, по большому счёту, этого не знаем, зато знаем, как не надо говорить. Только нашими делами во имя Господа и из любви к нему мы можем в этом мире служить Богу, а тем самым спасать и свою душу».
Совсем от мира убежать не получается: батюшка - выпускающий редактор «Миссионерского обозрения», разные люди звонят ему постоянно, пишут в соцсетях. Но всё равно скит - то место, где можно найти «золотые моменты тишины», как он говорит, которых не было бы в городе, в квартире.
«Монах – само это слово ведь от «монос», то есть «одинокий». В монашестве главное - молитва и труд, но труд не самоцель, а средство не рассеиваться, не быть праздным, - говорит отец Агафангел. - На Афоне – а я там был несколько раз - послушание занимает в день часа четыре, всё остальное время - это молитва. Либо храмовая общая, либо келейная, потому что монах без кельи не монах. Сама традиция русского монашества всегда обращалась к опыту Святой горы, который принесли на Русь святые Антоний и Феодосий Печерские. Этой традиции тысяча лет. Монах ведь не один, монах с Богом, а смотреть на себя в свете очей божиих всегда тяжело. Отсюда и рождается Иисусова молитва: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного!»
Господь сказал: «Царство моё не от мира сего». Мы должны быть в мире - и не от мира, мы призваны в этом мире свидетельствовать о Христе через свою веру, через дела прежде всего. Если мотивация каких-то наших действий вовсе не Господь, а что-то другое - тогда ничего не получится. Господь видит, что нужно душе человеческой и даёт всё в меру. Один батюшка, схиигумен Авраамий, сказал как-то, что мы не можем ни приблизить, ни отдалить конец мира - Господь придёт тогда, когда хочет, потому что всё в мире совершается только по его воле. И что бы мы о себе ни мнили, как бы ни трепыхались, всё, что мы можем - это либо исполнить его волю, любо не исполнять. Кроме этого выбора, от нас больше ничего не зависит…»
На прощание отец Агафангел показывает свою надежду на реализацию «одной из мечт». В сарае под замком стоят пилорама для резки досок и специальный станок - вибропресс для производства стеновых керамзитовых блоков.
« Храм из чего строить? А если блоки делать самим, это в три раза дешевле, чем покупать готовые, - поясняет батюшка. - Нужен только песок и керамзит, а эта штука делает четыре таких блока в минуту. Пока мы на неё денег нашли, а вот на керамзит и бетон уже нет. Так что можно написать, что мы будем рады любому вспомоществованию».
